Чужие игрушки. Часть 2 - Сергей Максимович Ермаков

Подполковник разъярился:

– Так пусть скоммутируют в батальоне. Днем раньше меня же соединяли с Фроловым.

Через некоторое время Хромову дали трубку:

– Говорит тридцать второй, дайте двадцатого.

Прошло несколько минут:

– Двадцатый прикажите искать бывшего двадцатого. Ищите не далеко, но тщательно. Не дальше, чем шагов сто от того места, где вы находитесь.

Хромов продолжил после паузы:

– Сам вижу, что уже стемнело. Ищите. Подключите к поиску бойцов, что поопытней. Когда найдете, немедленно доложите первому.

Командир полка поинтересовался:

– Что ты имел ввиду лейтенант, когда говорил, что Фролова надо искать не далее как за сто шагов?

– Думаю ротного нет в живых, товарищ подполковник.

– Почему?

– Разрешите по порядку товарищ подполковник.

Подполковник угрюмо выдохнул:

– Давай лейтенант. Давай по порядку.

– В деревне нас ждали. Но, ждали после шести утра. Знали численность нашего отряда.

– С чего ты взял?

– Примерно к двум часам ночи, мы немцев в деревне перебили.

– Всех?

– Почти всех, я приказал по возможности офицеров брать в плен. Получилось. Взяли гауптмана панцерваффе и оберфельдфебеля в плен. И тут зазвонил у них телефон. Я у гауптмана спросил, кто может быть на проводе. Он сказал, что это майор звонит. Я поднял трубку представился именем гауптмана. Документы его у меня в руках были. А мне по телефону сообщают. Будьте готовы к отражению атаки русских. Они пойдут в наступление силами одного взвода в шесть утра. Я ответил, что, гер майор может не беспокоиться мы встретим русских как надо. Майор мне сообщил, что утром в деревню подойдет подкрепление в составе двух батальонов.

Из угла послышался голос особиста:

– А, как ваши подчиненные восприняли, что вы разговариваете по немецким средствам связи по-немецки?

– Сообразили, что я не предатель, стрелять не стали. Но глаза у них округлились.

Удивился подполковник:

– Лейтенант, а вы что, немецкий знаете.

– Знаю, и довольно прилично.

– Откуда?

– Обязан был знать по делам службы еще до войны.

– И где же вы служили до войны?

– В Газодинамической лаборатории под руководством Лангемака.

– И чем же вы там занимались?

– Работал по теме А15

– А по конкретнее можете?

– Не могу, товарищ подполковник. От ответственности за разглашение секретных сведений меня никто не освобождал. А, я вам уже лишнее сказал. Если, товарищ уполномоченный особого отдела сочтет возможным, он посвятит вас в подробности моей довоенной деятельности.

– Да, мне политотдел все уши прожужжал, что у меня командир взвода бывший враг народа.

Хромов в упор посмотрел на командира полка:

– Это правда, товарищ полковник. Был осужден по статье пятьдесят восемь, одиннадцать прим. Разрешите я продолжу.

– Продолжай лейтенант.

– Для парирования действий противника я приказал части моих солдат переодеться в немецкую форму. Нами было захвачено восемь танков противника. В три танка, два Т-3 и один Т-2, я посадил своих солдат, нашлись среди солдат, два бывших танкиста и один тракторист. Остальные пять танков заминировал. Заминировал и подходы к деревне со стороны вероятного появления немцев. Заминировал участок дороги, где намеревался встретить немецкое подкрепление. Воспользовался и нашими старыми укреплениями, которые оставили на прошлой неделе. Один танк мы оставили в засаде, На двух оставшихся танках мы выдвинулись на встречу противнику чтобы провести регонсценировку.

Подполковник, выдыхая табачный дым, поинтересовался:

– Лейтенант ты сумасшедший? Развивать наступление силами одного взвода, не дождавшись подкрепления. Это же просто самоубийство. Ты боевой устав РККА читал?

– Я посчитал, что самоубийство, это пассивно ждать наступления немцев. Товарищ подполковник, я привык выполнять поставленную передо мной задачу. И пока это мне удавалось.

Подполковник осерчал:

– Пока лейтенант. Заметьте, пока! Мне Фролов докладывал, что у вас и после удачного, как вы нам сейчас рассказываете, ночного боя были потери. А то, что вы предприняли дальше, просто авантюра.

– Потери были, товарищ подполковник. При атаке на караульное помещение нам не удалось избежать стрельбы, у нас появились раненые и двое убитых. Но потери были бы значительно больше, если бы мы просто решили занять пассивную оборону. Ганнибал окружил при Каннах римлян, хотя они превосходили его войско по численности.

Подполковник закричал:

– Ганнибалом себя вообразил лейтенант? Наполеоном? А на устал наплевал?

Хромов опустил голову и молчал.

Подполковник смягчившись проговорил:

– Докладывай дальше лейтенант о своих художествах.

– Чтобы не подвергать раненых опасности, я их оставил в деревне. Раненых потом расстрелял отряд НКВД под командованием старшего лейтенанта.

Командир полка возмутился:

– С чего вы взяли это лейтенант? Это же бред. Вы что несете? Вы думаете, что говорите? Вы что, думаете мы это не сможем поверить, если это произошло на территории занятой врагом?

– Товарищ подполковник, я докладываю лишь о том, что знаю достоверно. Я оставил одного бойца охранять раненых и, если подойдет подкрепление, провести это подкрепление через, сделанные мною, минные заграждения. Он был на наблюдательном пункте на колокольне. С колокольни открывается хороший обзор. Он сказал, что подразделение особого отдела, сразу как вошло в деревню, расстреляло раненых и местную старушку, которая за ними ухаживала. Он спустился с колокольни, стал скрытно наблюдать за этим отрядом. По его сообщению, они разговаривали на немецком. Вернее, с его слов, если быть точным, они говорили не по-русски. Он дождался, когда они подойдут к минной ловушке, и привел ее в действие. Практически они все сразу погибли от взрыва.

Из угла раздался голос особиста:

– Лейтенант, вы сами то верите в ту сказку, которую сочинили? Военнослужащие войск НКВД – немецкие диверсанты. По-немецки они видишь ли говорили. Ты тоже лейтенант немецкий знаешь. А, их видите ли взяли и взорвали. Я лично, все вижу совсем в другом свете. Ваш боец, которого вы оставили в деревне, на колокольне, банально свел счеты с отрядом НКВД и в частности со старшим лейтенантом, за то, что происходило в вашей роте накануне. Потом, чтобы свалить все на НКВД, сам расстрелял раненых и старушку, как свидетелей его преступления. Как вам такой взгляд на произошедшее?

Хромов молчал. Особист продолжил:

– Вы не переживайте, лейтенант, мы установим правду, и накажем виновных. Убийство бойцов и офицера НКВД с рук никому не сойдет. Как фамилия этого вашего бойца?

Хромов набычился:

– Я несу полную ответственность за произошедшее под моим командованием. Оставьте бойца в покое. Будем считать, что это я привел в действие мину под отрядом НКВД. Я ведь тоже мог свести с ними счеты, как вы говорите.

– А, потом расстрелял раненых? И все это сделал без свидетелей. Не дури лейтенант. И вообще Хромов, ты мне тут не советуй, как мне быть. Не надо. Я в таких делах не одну собаку съел. Так как фамилия этого бойца?

Зазвенел телефон. Полковник взял трубку:

– Как убит?

Он положил трубку:

– Фролов убит. Колотое ранение в область лопатки.

Повисла тишина. Хромов прервал ее, глядя в угол на особиста:

На сколько я понял вы представитель особого отдела, Александр Яковлевич. Я правильно запомнил ваше имя-отчество? Прошу прощение, ваше лицо и ваше звание я не вижу в темноте.

Из угла отозвался особист:

– Правильно запомнил. Что хочешь сказать лейтенант? Напугать меня хочешь?

– Фролов был убит сразу после визита отряда НКВД, а старший лейтенант НКВД ему приказали идти в штаб. Вышли из блиндажа они вместе, со слов свидетелей.

Особист с раздражением спросил:

– Что ты этим хочешь сказать лейтенант? Ты на что намекаешь?

– По-моему все и так предельно ясно. Александр Яковлевич, скажите, а как давно вы знаете тех, кто был в группе НКВД, которую к нам послали?

– Лейтенант, не забывайтесь. Здесь вопросы задаю я! Вам это понятно?

– Так точно. Понятно. Виноват. Тогда, товарищ подполковник, позвольте у вас спросить.

Командир полка рыкнул:

– Ну спрашивай.

– Вы передавали в дивизию сообщение, о нашем рейде?

– Передавали. А как же иначе.

– По телефону, по рации?

– По рации конечно.

– Шифровкой?

– Не знаю. А что?

– Я себе задавал вопрос. Каким образом немцы так оперативно смогли узнать о нашем наступлении. Логично просматривается только одна версия. Немцы пеленгуют и слушают наши радиопередачи.

Хромов через плечо посмотрел на особиста:

– Александр Яковлевич, на сколько я понимаю, мне в медсанбат уже можно не спешить. Тогда отпустите медсестру в роте много раненых.

– Экий ты быстрый, лейтенант. Ответь ему на вопросы. Выполни его просьбы. Не много ли на себя берешь, Хромов? Бравадой нас не удивишь. Мы тут разной бравады насмотрелись.